– Вы говорили о санкциях в том случае, если Россия будет признана спонсором международного терроризма. Как раз в этом случае и будет идти речь о запрете на экспорт энергоносителей, правильно я понимаю?
– Да, тогда может идти речь о полном эмбарго. Мир на протяжении четырех лет после аннексии Крыма и развязанной войны против Украины учился жить без России с точки зрения обеспечения Европы газом, с точки зрения нефтяного рынка и, соответственно, жесткие меры против путинской ОПГ и Российской Федерации могут быть введены с гораздо менее существенными последствиями для мировой экономики, потому что за четыре года путинской агрессии были предприняты серьезные комплексные меры по сниманию Европы с газовой иглы, где источники энергоресурсов для Европы (и не только Европы) стали гораздо более диверсифицированы, чем они были еще десятилетия назад. Когда Россия напала на Украину, то именно в усиленном темпе по обе стороны Атлантики начали строиться терминалы для отгрузки и приёмки сжиженного газа, чтобы поставлять газ из США в Европу.
– Мы обсудили вопрос возможного отключения от поставок нефти, но гораздо более реально, и в Вашингтоне об этом говорят, и российское правительство тоже к этому готовится, что будут введены санкции на российский госдолг. Вот это насколько серьезно ударит по Кремлю?
– Вообще исторически последние несколько десятилетий доля нерезидентов на российском рынке акций и облигаций была существенной, и тем более она была существенной на рынке государственного долга. Мало того: на рынке долга, деноминированного в российских рублях, эта доля чрезвычайно активно возросла за последнее время и представляет собой то, что называется на финансовом жаргоне «керри-трейдом». Это тогда, когда финансовые инвесторы одалживают деньги в иностранной валюте на других международных финансовых рынках за низкие процентные ставки, меняют эту валюту на рубли, покупают при помощи рублей финансовые инструменты типа ОФЗ (облигации федерального займа), получают на них рублевую доходность по гораздо более высокой процентной ставке, а потом имеют возможность или продать их, или держать до погашения, соответственно, получив рублевую доходность, а дальше – рубли после продажи или погашения, поменять эти рубли на валюту и репатриировать свою прибыль, получив при этом рублевую доходность. Здесь у них возникает валютный риск, потому что рубль может девальвироваться против той валюты, которую они использовали изначально. Или есть обратный, приятный риск того, что рубль укрепился, тогда они получают дополнительную доходность от разницы курсов. Это тот эффект, который действовал на протяжении периода с начала 2009-го по конец 2013-го, и потом, после чудовищной девальвации 2014-го года, этот «керри-трейд» опять гнал рубль вверх с 2015-года еще какое-то длительное время. И поскольку по такой схеме существует большой спрос на рубли от иностранных инвесторов, то и рубль, естественно, укреплялся. Если рубль покупают, его курс увеличивается по отношению к доллару и к другим валютам. Это то, в том числе, что гнало рубль вверх. Сейчас любой уход иностранцев с этого рынка, из «керри-трейда», означает, что они больше не покупают рубли, соответственно, спрос на рубль от них исчезает, он не укрепляется и начинает падать. Это еще одна причина девальвации рубля. Естественно, ограничение иностранных инвесторов в этот сегмент финансового рынка повлечет за собой уже не только логику финансовых спекулянтов, которые могут прийти и могут уйти, но еще и логику санкций. Мало того, что российское, так называемое, правительство не будет иметь возможности осуществлять финансовые заимствования на рынках долгового капитала при помощи иностранных инвесторов, еще и рубль теряет поддержку из-за ухода целого сегмента иностранных инвесторов из этого класса активов. На самом деле это влечет за собой еще гораздо более жесткие и широкие последствия, нежели только последствия для возможности заимствований для правительства, для бюджета и так далее. Речь идет не только о последствиях «выбивания» из-под рубля поддержки иностранных инвесторов, это еще влечет за собой то, что называется английским словом sentiment. Имеются в виду настроения международных инвесторов по отношению к России, последствия для их представлений о страновых рисках. Одно дело, когда инвестируешь в Бразилию, Китай, Индию или куда-то еще, являясь иностранным инвестором по отношению к этим странам. Ты примерно понимаешь риски, потому что инвестируешь в развивающиеся рынки, и знаешь, что на развивающихся рынках есть валютные риски, риски корпоративного права, судебной системы, защиты частной собственности, но все эти риски тобою принимаются, если ты можешь приблизительно просчитать, какую доходность результате получишь, и будет ли эта доходность оправдана, или наоборот – оправданы ли эти риски, которые ты принимаешь, за доходность, которую ты ожидаешь получить. В России же при санкционном режиме, который постоянно ужесточается в результате деятельности путинской ОПГ, в результате преступлений против своего народа и других стран, как раз этот санкционный режим все больше распугивает инвесторов. Такие санкции как ограничения или запрет на участие иностранных инвесторов в рынке суверенного государственного долга России – это один из самых высоких рисков, которые иностранные инвесторы могут себе представить с точки зрения того, что случится со страной, с объектом их инвестирования. Соответственно, такого рода запрет повлечет за собой очередной крах рубля и, конечно же, крах на рынке облигаций и акций.
– Да, тогда может идти речь о полном эмбарго. Мир на протяжении четырех лет после аннексии Крыма и развязанной войны против Украины учился жить без России с точки зрения обеспечения Европы газом, с точки зрения нефтяного рынка и, соответственно, жесткие меры против путинской ОПГ и Российской Федерации могут быть введены с гораздо менее существенными последствиями для мировой экономики, потому что за четыре года путинской агрессии были предприняты серьезные комплексные меры по сниманию Европы с газовой иглы, где источники энергоресурсов для Европы (и не только Европы) стали гораздо более диверсифицированы, чем они были еще десятилетия назад. Когда Россия напала на Украину, то именно в усиленном темпе по обе стороны Атлантики начали строиться терминалы для отгрузки и приёмки сжиженного газа, чтобы поставлять газ из США в Европу.
– Мы обсудили вопрос возможного отключения от поставок нефти, но гораздо более реально, и в Вашингтоне об этом говорят, и российское правительство тоже к этому готовится, что будут введены санкции на российский госдолг. Вот это насколько серьезно ударит по Кремлю?
– Вообще исторически последние несколько десятилетий доля нерезидентов на российском рынке акций и облигаций была существенной, и тем более она была существенной на рынке государственного долга. Мало того: на рынке долга, деноминированного в российских рублях, эта доля чрезвычайно активно возросла за последнее время и представляет собой то, что называется на финансовом жаргоне «керри-трейдом». Это тогда, когда финансовые инвесторы одалживают деньги в иностранной валюте на других международных финансовых рынках за низкие процентные ставки, меняют эту валюту на рубли, покупают при помощи рублей финансовые инструменты типа ОФЗ (облигации федерального займа), получают на них рублевую доходность по гораздо более высокой процентной ставке, а потом имеют возможность или продать их, или держать до погашения, соответственно, получив рублевую доходность, а дальше – рубли после продажи или погашения, поменять эти рубли на валюту и репатриировать свою прибыль, получив при этом рублевую доходность. Здесь у них возникает валютный риск, потому что рубль может девальвироваться против той валюты, которую они использовали изначально. Или есть обратный, приятный риск того, что рубль укрепился, тогда они получают дополнительную доходность от разницы курсов. Это тот эффект, который действовал на протяжении периода с начала 2009-го по конец 2013-го, и потом, после чудовищной девальвации 2014-го года, этот «керри-трейд» опять гнал рубль вверх с 2015-года еще какое-то длительное время. И поскольку по такой схеме существует большой спрос на рубли от иностранных инвесторов, то и рубль, естественно, укреплялся. Если рубль покупают, его курс увеличивается по отношению к доллару и к другим валютам. Это то, в том числе, что гнало рубль вверх. Сейчас любой уход иностранцев с этого рынка, из «керри-трейда», означает, что они больше не покупают рубли, соответственно, спрос на рубль от них исчезает, он не укрепляется и начинает падать. Это еще одна причина девальвации рубля. Естественно, ограничение иностранных инвесторов в этот сегмент финансового рынка повлечет за собой уже не только логику финансовых спекулянтов, которые могут прийти и могут уйти, но еще и логику санкций. Мало того, что российское, так называемое, правительство не будет иметь возможности осуществлять финансовые заимствования на рынках долгового капитала при помощи иностранных инвесторов, еще и рубль теряет поддержку из-за ухода целого сегмента иностранных инвесторов из этого класса активов. На самом деле это влечет за собой еще гораздо более жесткие и широкие последствия, нежели только последствия для возможности заимствований для правительства, для бюджета и так далее. Речь идет не только о последствиях «выбивания» из-под рубля поддержки иностранных инвесторов, это еще влечет за собой то, что называется английским словом sentiment. Имеются в виду настроения международных инвесторов по отношению к России, последствия для их представлений о страновых рисках. Одно дело, когда инвестируешь в Бразилию, Китай, Индию или куда-то еще, являясь иностранным инвестором по отношению к этим странам. Ты примерно понимаешь риски, потому что инвестируешь в развивающиеся рынки, и знаешь, что на развивающихся рынках есть валютные риски, риски корпоративного права, судебной системы, защиты частной собственности, но все эти риски тобою принимаются, если ты можешь приблизительно просчитать, какую доходность результате получишь, и будет ли эта доходность оправдана, или наоборот – оправданы ли эти риски, которые ты принимаешь, за доходность, которую ты ожидаешь получить. В России же при санкционном режиме, который постоянно ужесточается в результате деятельности путинской ОПГ, в результате преступлений против своего народа и других стран, как раз этот санкционный режим все больше распугивает инвесторов. Такие санкции как ограничения или запрет на участие иностранных инвесторов в рынке суверенного государственного долга России – это один из самых высоких рисков, которые иностранные инвесторы могут себе представить с точки зрения того, что случится со страной, с объектом их инвестирования. Соответственно, такого рода запрет повлечет за собой очередной крах рубля и, конечно же, крах на рынке облигаций и акций.
Коментар